Читаем без скачивания Альбертик, Виттили, Педро и Метроне в Республике Четырёх. Из романа «Франсуа и Мальвази» - Анри Коломон

Игрок напротив терпеливо ждал, зарясь потихоньку и на самую различную монету разложенную кучками по скатерти, в заслугу за труды получив в довершение протянутый дукат, затем тут же забранный с пояснениями

– Ах, я же тебе давал.

– Сеньор Метроне, бросайте этим заниматься, подите лучше спать! – наставительно потребовал Педро.

– Нет, что ты, Педро!…Я разве пьян?…Ни в одном глазу! Я буду драться.

Библиотекарь достал из своей библиотеки—головы одну мысль, подчерпнутую кажется из какой-то латинской книги: у пьяных есть свой ангел-хранитель… и в угоду сей мысли решил и впрямь дать ему сыграть, все-таки кости, и может этот ангел-хранитель наведет посредством пьяной руки на них удачу. Проигранного было очень сильно Педро жаль, против совсем немногого оставшегося и он верил в магизм вялых движений рук пьяного, все одно кубики бегали внутри почти так же. Сброс получился: четыре – четыре, что было неплохо, если бы дворянин не скинул больше. Взять он решил мелочью, так и лучше смотрелось для виду. Больше свободного места. Заезжий гонец чувствовал себя среди них уже лучше может быть потому, что свыкся или от поживы, которая с позором выгнала отсюда самого наглого из них и за свое долгое время охмелила второго до недееспособности, чувствуя себя с ним вполне спокойно не торопясь отсчитывал разменную монету, как заметил что Метроне успел уже и скинуть, поднимая однако банку так только со своего края не давая взглянуть ему.

– Ох-ты! Педро, смотри-ка, четверки не покидают меня.

Он поднял банку. Четыре и пять. Спорить было безполезно и говорить что-либо тоже. Эту ставку он проиграл и выдал проигрыш одним золотым, чтобы после было меньше возни, от которой он начинал чувствовать усталость и желал поскорее расправиться с семью дукатами.

Мешал он быстро и скоро скидывал, набивая неумолимо высокие счета. Счастье было на его стороне, как бы того не желали и не нервничали Альбертик, Педро и вернувшийся Виттили, ведь то была его страсть и он не мог ее предпочесть столу.

Как бы не мал был у Метроне денежный резерв, но ему удалось с ним выдержать самый крушительный натиск последовавшей кононады проигрышей, отмечавшийся гулким стуканьем покосившейся жестянки банки. Избегнув страха, Метроне, которому по-видимому с отрезвлением возвращалась и удача удалось отыграть половину монет нечетного числа имевшихся перемежающегося то в ту, то в эту сторону. На столе поочередно лежало по три по четыре монетки… не кучки, что показывало, до какой опасной черты докатывался проигрыш.

Азарт накалился до предела: одному хотелось добрать остатки, другому выстоять и оторваться. Страсти накалились настолько, что на крики прибежали смотреть фра Жуозиньо и Лучано. Как раз с их появлением, как на грех череда три-четыре разорвалась в худшую для них сторону. У них осталось всего два дуката. И фра Жуозиньо это видел!?? Педро испугался, что проиграйся они, а все к тому и шло, они потеряют так же и много дней нахалявы!

Испуг привел к тому, что Педро запротестовал против дальнейшего продолжения игры, накинувшись руками на стол и закрывая грудью банку и поле.

– Прекращайте немедленно! Хватит, наигрались! – кричал он.

Говорить стал вставший со стула на ноги дворянин.

– Значит так! Меня уже поджимает время. На последний кон пару дукатов ставите? Нет – значит я поехал.

Педро пребывал в панической растерянности не зная что ему делать: отпускать, но два дуката после столь крупного проигрыша много ли значили в глазах хозяина харчевни, и он решил рискнуть с тем ярым сдатливым чувством с которым спускают состояния. Не все же им не везти! И освободил от себя столешницу.

Тут подскочил Виттили, на то что ему дадут сыграть этот кон он и не надеялся, но гадко завизжал указывая на Педро через другой край стола.

– Пускай сам сыграет, чтобы потом не говорил!…

Метроне согласно мотнув головой не поднимая ее, стрелой вытянул руку с банкой и костями к Педро.

Ему же и досталось играть этот кон! И его решили сопричесть к себе эти спустители.

– Я?..Своими собственными руками? – бормотал он испуганно принимая банку с бегавшими в ней костями, а затем и две монетки, с жестом руки Метроне не поднимавшего головы, – «твои!»

Педро особо не размышляя скинул: пять и шесть! Итого одиннадцать из двенадцати возможных. Гонец не стал даже браться за банку, а торопясь вытащил из кармана два золотых положив их на край стола. Педро нырнул за ними, крепко зажав в кулаке уже четыре золотых. Они были его и зажал он их крепко, обретая с ними некоторую независимость и положение в их компании.

Видя что решение Педро непреклонно Виттили бросился наперерез дороги собиравшемуся уходить дворянину почти умоляя, протягивая пригорошней руку полную его собственной меди.

– Сеньор, прошу вас, прошу!…вы же столько выиграли.

Выражение лица и умоляюще останавливающие порывы Виттили были таковы, что не могли не рассмешить сдавшегося с тем удачника. Однако разулыбавшись дворянин повернулся к кругу людей собравшемуся вокруг стола.

– Уберите его от меня я тороплюсь. Иначе я возьмусь доигрывать этот кон.

– Иди сюда, отцепись от него! – крикнул Педро Виттили и получил в ответ.

– Педро, дорогуша, добавь мне, не могу, умру от досады.

– Они на насущное, – показывая зажатый кулак, безжалостно непреклонно произнес Педро.

От потемневшего вида этого мракобеса ничего нельзя было: Виттили повторно прибег к упрашиванию. Гонец почувствовал в себе слишком большую слабость, чтобы найти в себе волю вырваться от задерживаний прыгающего возле него придурка и чувствуя что он не сможет этого сделать, а так же видя в проигрыше собственных грошей Виттили плавающие в ней пиастры и слыша как зазывает его к игральному столу фра Жуозиньо герой сегодняшнего дня не выдержал, подошел обратно к столу.

Приняв протянутые в банке кости, сразу грохнул о столешницу. Тройка и единичка несказанно возрадовали вскричавшего от восторга Виттили. Сам он не высвобождая руки от денег так же не размешивая скинул и о радость: «пять!». Он снова запрыгал от удачи, останавливаясь перед дворянином за получением выигранного… Получил же лишь надменный взгляд.

– Радоваться как раз нечему! Два дуката ваших, а пятерка это совсем немного.

С этими словами он чинно вскинул собранные косточки в банку, мешанул и скинул: Семь! Черная магия!

Дворянин тогда поставил банку на стол, взял галантно Виттили за руку и согнув кисть принял ссыпавшееся содержимое в свою руку.

– Честь имею, – распрощался он сиим штампом слов со всеми и особенно с опешившим Виттили, которому только начинало доходить почему так?

– Подождите, – слабо крикнул ему в след все тот же Виттили не унимаясь. – У нас есть еще кони.

– И собственная одежда!!! – крикнул ему на ухо, стараясь как можно громче, преклонившийся к нему Педро.

В грянувшем за спиной уходящего хохоте, пожалуй один лишь смех Метроне был вызван не представлением того как они в подчистую проигрались до самых подвязок, а представлением как монсеньор Спорада получит через несколько дней счет с письмом от хозяина харчевни в котором будет слезно умолять вывезти своих недалеко уехавших посланцев в таком-то состоянии находящихся… И что самое смешное он будет вынужден вернуть…

Смешно-то было смешно сказано, да только Виттили сделалось после смеха еще тошней с пониманием того как ловко его надули сыграв два раза против одного, оставив его без последнего… последнего удовольствия сыграть по-мелкому с Лучано. И от тщеты и отчаяния невыразимых своих чувств Виттили возорал придурочно воздевая руку вслед за уходящим, сжимая пальцы, словно бы стараясь удержать и монотонно подергиваясь на корточках, на которые опустился.

Слыша истошный крик вдогонку, дворянин в дверях обернулся и еще некоторое время изумленно стоял, смотрел не только на одного орущего с протянутой сжимающейся рукой Виттили, показавшегося ему тронутым, но не в единственном числе. Еще он заметил с содроганием хихикающего самого с собой Метроне. Фра Жуозиньо помахивающего ему кулаком несерьезно повернутым тыльной стороной руки, считавшему по-видимому что разор его постояльцев скажется на его доходах. И Педро которому еще можно было лыбиться что не добавил до дуката, он же сотрясался от выпиравшего из него внутреннего смеха и прыскал, что даже казалось выплюнул на губу слюни.

Можно сходить с ума, но не из-за денег же!?

– Прощелыга! – услышал гонец дворянской наружности эпитет отправленный в его адрес, но уходил, стараясь побыстрей вырваться из нездорового воздуха под сводами харчевни, отворачиваясь с многозначительным:

– О-уу!

Через огромные квадраты оконных проемов было видно как вскочил в седло и понесся поднимая после себя клубы пыли черный конь с наездинком на себе. С отчаяния Виттили выбежал даже на порог двери и сильно стал кричать, оглашая своим криком придорожные окрестности вослед улепетывающему без оглядки гонцу, яростно стегающего коня.